В конце этого лета театр «Понедельник Выходной» выпустил иммерсивный спектакль «Подонки», созданный по пьесе Максима Горького «На дне». Журналист тымолод.рф побывала на одном из октябрьских показов.
Пьеса «На дне» ставилась, экранизировалась и запрещалась множество раз. Сюжет адаптировался под японскую таверну, китайские трущобы и современную российскую свалку. А фразу о том, что «Человек – это звучит гордо» произносили столько раз, что она трансформировалась в клише и статус в соцсетях.
Спектакль театра «Понедельник Выходной» анонсировался как иммерсивный – с максимальным погружением зрителя в происходящее. Желающих своими глазами подглядеть за мрачной жизнью обитателей ночлежки оказалось много: ограниченное количество показов пришлось увеличить. Дресс-код: не парадное. Возвращение в реальность: не позднее десяти вечера того же дня.
Погружение на глубину
Особенность «Подонков» в том, что спектакль проходит в «некотором атмосферном месте», которое скрывалось вплоть до премьеры. Поэтому перед показом зрители собираются у театра и рассаживаются по двум междугородним автобусам. Кто-то переживает, что не успел перечитать горьковский оригинал. «Не волнуйся, - успокаивают его. – Лучше два раза это не читать, одного хватит». Кто-то предполагает, что мероприятие начнётся прямо в автобусе.
Через полчаса мы приезжаем в частный сектор на левом берегу и выходим у заброшенного строения. На месте зрителей встречает серьёзный и сосредоточенный режиссёр Сергей Дроздов. Бодро подпрыгивает, кричит: «За мной!» - и убегает куда-то за угол. Напоминает начало квеста.
Вслед за режиссёром зрители осторожно пробираются в громаду старой котельной, где оркестр «Akopoff Symphonic Band» играет в меру бодрую музыку. Смелые садятся на длинную белую скамейку у противоположной стены, за которой на трубах сушатся чьи-то вещи. Остальные рассаживаются по периметру. В центре зала – на деревянных паллетах, в окружении недопитых бутылок и изломанных картонных коробок, спят жители лачуги. Гаснет и вновь зажигается свет. Режиссёр просит не аплодировать.
Прежде всего, спектакль – не совсем иммерсивный. В том смысле, что к вам не пристают обитатели лачуги (и это хорошо!). Ощущение погружения создаётся за счёт места: огромное пространство, обшарпанные кирпичные стены, свисающие с потолка лампочки. Зрители становятся гостями костылевской лачуги, на которых никто не обращает внимания. Всё смотрится органично и по сценарию: и сгущающаяся темнота за дверным проёмом, и огромный мотылёк, которого смахивает Лука в одной из сцен.
«На дне» - классическая постановка. Здесь нет заезженной современной музыки или экстравагантных костюмов: всё к месту. Как и во всех спектаклях театра «Понедельник Выходной», в «Подонках» присутствует множество мелких деталей: кисет Барона, шашки Бубнова, гуашь Актёра. Осколок зеркала, в который красится Настя. Замызганное тряпьё и старые покрывала.
В спектакле задействовано всё пространство котельной: Бубнов распихивает зрителей, чтобы снять с трубы высушенные вещи, герои время от времени выходят на кухню или выбегают на
улицу. Постановка идёт без антракта, поэтому зрители, которым нужно покинуть помещение, исчезают и появляются за теми же дверями.
Героев меньше, чем в оригинальной пьесе, но это не мешает восприятию: важные реплики и особенности ловко раскиданы между персонажами. Например, руку травмирует не Татарин, а Клещ, что только придаёт драматизма одной из важных сцен.
Из-за того, что зрители наблюдают за происходящим с разных точек, каждый из них способен увидеть нечто большее, чем другие. Это добавляет некоторой тайны – будто бы герои невольно доверяют тебе маленький персональный секрет.
Параллели
«Подонки» - страшная постановка, но вовсе не из-за ложных опасений, что в тебя случайно прилетит кружка или осколок стекла. Во время действия зрители хватаются за головы, а мужчины поближе прижимают к себе своих дам, потому что верят в происходящее.
Самое жуткое начинается, когда узнаёшь в героях своих знакомых. Кто не хочет найти работу по душе? Сейчас за это стремление ругают целое поколение миллениалов. А в 1902 году Сатин говорит работяге-Клещу: «Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна — я, может быть, буду работать... да! Может быть! Когда труд — удовольствие, жизнь — хороша!»
Кто не мечтает о настоящей любви и часами не плачет над романами, как это делает Настя? А кто, кажется, находит пусть к своей мечте, но, встретив первые трудности, тут же падает духом?
Васька Пепел напоминает одновременно всех развесёлых ребят, которые крутятся у ночных ларьков и философствуют возле подъездов. «Ты только почаще напоминай ему, что он хороший парень, чтобы он, значит, не забывал про это!», - советует Лука Наташе. Наташа несколько сомневается в возможностях позитивного мышления.
Мы точно так же восхищаемся путешественниками с их историями и будто бы бесконечным вдохновением. Хоть и догадываемся, что не всё из этого правда, и за красивой картинкой скрываются те же проблемы, что и у всех. И Лука уходит, оставляя взбудораженный мирок обитателей ночлежки.
Путь наверх
Философские беседы о лучшей жизни обрываются страшной концовкой, где уже некому портить песню. Такое завершение истории отличается от оригинала, но отчасти неизбежно.
Израненные актёры становятся в круг, к ним присоединяются музыканты из оркестра. Зрители с опаской поднимаются со своих мест («Всё закончилось, да?») и начинают громко аплодировать. Скоро артисты и музыканты забывают про окружающих, садятся группками и погружаются в неясные разговоры. Никто из зрителей не задерживается в ночлежке надолго - выходят в темноту улицы, идут к автобусам. Многие благодарят и жмут руку Сергею Дроздову.
Обратно едем в тишине и своих мыслях. Горький написал пьесу более ста лет назад, но во время действия не перестаёшь удивляться, насколько идеи и мысли людей похожи на наши. Это не «постановка из школьного учебника» – да и школьников не пустят на спектакль с цензом 18+. Это слепок жизни где-то в безвременье – и все эти Клещи, Бароны, Насти, Васьки и Сатины – не так уж далеки, как кажется.
Кому-то, чтобы понять жизнь, нужно опуститься на самое дно. Но выберется оттуда не каждый.
Текст: Надежда Уколова
Фото: архив театра «Понедельник Выходной»